СЕКРЕТНО

Illustrissimus et Reverendissimus

Magnus Magister Нарсес де ля Рош^[54]

Главе Капитула Дара и Искусств, Новигард.

Datura ex Castello Rissberg,

die 15 mens. Jul. anno 1245 post Resurrectionem^[55].

Re:

Мастера Искусства, мага

Сореля Альберта Амадора Дегерлунда

Honoratissime^[56] Архимастер,

несомненно дошли до Капитула слухи об инцидентах, каковые имели место летом anno currente^[57] на западных границах Темерии, результатом коих инцидентов, как свидетельствуют, стала гибель около сорока – точнее сказать невозможно – персон, главным образом неквалифицированных лесных работников. Инциденты сии связываются, к нашему прискорбию, с личностью мастера Сореля Альберта Амадора Дегерлунда, члена исследовательской группы Комплекса Риссберг.

Исследовательская группа Комплекса Риссберг солидарна в страданиях с семьями жертв инцидентов, даже ежели жертвы сии, стоящие весьма низко в общественной иерархии, злоупотреблявшие алкоголем и ведшие аморальный способ жизни, наверняка ни в каких семейных связях не состояли.

Мы желаем напомнить Капитулу, что мастер Дегерлунд, ученик и любимец архимастера Ортолана, – известный ученый, специалист в области генетики, обладающий огромными, почти неоценимыми достижениями в области трансгуманизма, интрогрессии и специации. Исследования, которые проводит мастер Дегерлунд, могут стать ключевыми для развития и эволюции человеческой расы. Как известно, человеческая раса уступает расам нечеловеческим по многим физическим, психическим и психомагическим характеристикам. Эксперименты же мастера Дегерлунда, относящиеся к гибридизации и соединению фонда генов, имеют целью сперва сравнять человеческую расу с расами нечеловеческими, а в отдаленной перспективе – через специацию – доминировать над ними и совершенно их подчинить. Полагаю, нам нет необходимости объяснять глобальное значение, кое имеют подобные вещи. Было бы нежелательным, чтоб некие малые инциденты замедлили или притормозили прогресс вышеозначенных научных работ.

Что же до самого мастера Дегелунда, то исследовательская группа Комплекса Риссберг принимает полную ответственность за медицинскую над ним опеку. У мастера Дегерлунда ранее уже диагностировали нарциссические склонности, отсутствие эмпатии и легкое эмоциональное замешательство. В период, предшествующий совершению поступков, в которых его обвиняют, оное состояние усилилось – до проявления симптомов аффективного биполярного расстройства. Можно с уверенностью утверждать, что в минуты совершения поступков, в которых его обвиняют, мастер Дегерлунд не контролировал свои эмоциональные реакции и способность различения добра и зла у него оказалась пониженной. Можно полагать, что мастер Дегерлунд был non compos mentis, eo ipso^[58] временно утратил вменяемость, а потому уголовной ответственности за приписываемые ему поступки не подлежит, поскольку impune est admittendum quod per furorem alicuius accidit^[59].

Мастер Дегерлунд оказался размещен ad interim^[60] в месте тайном, где он лечится и продолжает свои исследования.

Полагая дело закрытым, мы желали бы обратить внимание Капитула на личность констебля Торквиля, что проводит следствие в деле инцидентов в Темерии. Констебль Торквиль, подчиненный бейлифа из Горс Велена, из иных источников известный как функционер добросовестный и ярый защитник закона, выказывает в вопросе инцидентов в вышеозначенных селениях чрезмерное рвение и взял недолжный с нашей точки зрения след. Надлежало бы повлиять на его начальство, дабы оное несколько запал его пригасило. А если это не принесет надлежащих результатов, стоило бы проверить данные констебля, его жены, родичей, близких, детей и дальних членов семьи с точки зрения личной жизни, прошлого, возможных правонарушений, имущественных дел и сексуальных предпочтений. Рекомендуем контакт с адвокатской конторой Кодрингера и Фена, услугами которой, если могу я напомнить Капитулу, мы пользовались три года назад с целью дискредитации и компрометации свидетелей в деле, известном как «зерновая афера».

Item^[61], мы желаем обратить внимание Капитула, что в нынешнее дело оказался впутан, к сожалению, ведьмак, известный как Геральт из Ривии. Сей принимал непосредственное участие в инцидентах, и есть у нас основание полагать, что связывает он эти происшествия с персоной мастера Дегерлунда. Оного ведьмака также надлежало бы успокоить, когда б начал он копаться в деле слишком глубоко. Обращаем внимание, что асоциальное поведение, нигилизм, эмоциональная нестабильность и хаотическая личность упомянутого ведьмака могут привести к тому, что подобное предостережение может оказаться non sufficit^[62] и необходимо будет применить средства экстремальные. Ведьмак находится под нашей постоянной слежкой, и мы готовы подобные средства применить – если, конечно же, Капитул сие одобрит и порекомендует.

В надежде, что вышеозначенное пояснение окажется для Капитула достаточным для закрытия дела, bene valere optamus^[63] и остаемся в неизменном уважении

от лица исследовательской группы Комплекса Риссберг

semper fidelis vestrarum bona amica ^[64]

Бирута Анна Маркветта Икарти manu propria^[65]

Глава семнадцатая

Отплати ударом на удар, презреньем на презренье, смертью на смерть, и отплати сполна, с процентами! Око за око, зуб за зуб, четырехкратно, стократно! Антон Шандор ЛаВей. Библия Сатаны

– Самое время, – хмуро произнес Франс Торквиль. – Успел ты, ведьмак, на представление, тютелька в тютельку. Сейчас начнется.

Он лежал на постели, навзничь, бледный, как беленая стена, с волосами мокрыми от пота и приклеившимися ко лбу. Была на нем лишь сорочка льняного полотна, которая Геральту сразу же напомнила ту, в каких хоронят. Левое бедро, от паха до колена, обмотано было пропитанной кровью повязкой.

Посредине комнаты стоял стол, накрытый простынкой. Невысокий типчик в черном кафтане без рукавов выкладывал на стол инструменты, по очереди, один за другим. Ножи. Клещи. Долота. Пилы.

– Об одном жалею, – скрежетнул зубами Торквиль. – Что добраться до них, сукиных детей, я не сумел. Воля богов, не суждено мне было… И уже не будет.

– Что случилось?

– То самое, мать его, что в Тисах, Роговизне, Соснице. Одно только необычно: на самом краю пущи. И не на поляне, а на большаке. Налетели на путников. Троих убили, двух детей украли. Так уж вышло, что мой отряд поблизости оказался, сразу рванули мы в погоню, вскоре их увидали. Двое дуболомов – здоровенных, что твои быки, и один уродливый горбун. Тот горбун из арбалесты меня и достал.

Констебль сцепил зубы, коротким жестом указал на забинтованную ногу.

– Я своим приказал, чтоб меня оставили, за теми гнались. Не послушали, сучьи дети. И в результате – ушли, твари. А я? Что с того, что меня спасли? Ежели мне нынче ногу отчекрыжат? Лучше б мне, сука, подохнуть там было, но еще тех-то в петле и ногами дрыгающими увидать, прежде чем тьма на глаза падет. Не послушались приказа, босота. Теперь там вон сидят, стыдятся.

Подчиненные констебля и вправду, как один со смурными минами, обсели лавку под стеной. Соседствовала с ними совершенно неуместная здесь сморщенная старушка в венке, абсолютно не подобавшем ее сединам.

– Можем начинать, – произнес типчик в черном кафтане. – Пациента на стол, привязать покрепче поясами. И пусть посторонние покинут комнату.

– Пусть останутся, – прохрипел Торквиль. – Мне надо знать, что смотрят. Будет тогда мне стыдно кричать.

– Погодите-ка, – выпрямился Геральт. – Кто решил, что ампутация необходима?

– Я решил, – черный типчик тоже выпрямился, но чтобы взглянуть Геральту в лицо, ему все равно приходилось сильно запрокидывать голову. – Я – мессир Люппи, лейб-медик бейлифа из Горс Велена, специально сюда присланный. Обследование выявило, что рана заражена. Ногу придется отрезать, иного спасения нет.